Неточные совпадения
— Совершенно ясно, что
культура погибает, потому что люди привыкли жить за счет чужой силы и эта привычка насквозь проникла все классы, все отношения и действия людей. Я — понимаю: привычка эта возникла из желания человека облегчить труд, но она
стала его второй природой и уже не только приняла отвратительные формы, но в корне подрывает глубокий смысл труда, его поэзию.
Культура перестанет быть столь исключительно европейской и
станет мировой, универсальной.
Некоторые славянофильствующие и в наши горестные дни думают, что если мы, русские,
станем активными в отношении к государству и
культуре, овладевающими и упорядочивающими, если начнем из глубины своего духа создавать новую, свободную общественность и необходимые нам материальные орудия, если вступим на путь технического развития, то во всем будем подобными немцам и потеряем нашу самобытность.
Культура же должна
стать более интенсивной, активно овладевающей недрами и пространствами и разрабатывающей их русской энергией.
Этот уровень
становится очень низким в Советской России, где собственно
культуры нет, а есть лишь элементарное просвещение, мала и техническая цивилизация.
Западная Европа и западная
культура станет для России имманентной; Россия
станет окончательно Европой, и именно тогда она будет духовно самобытной и духовно независимой.
Перед социальным и политическим сознанием
станет мировая ширь, проблема овладения и управления всей поверхностью земного шара, проблема сближения Востока и Запада, встреч всех типов и
культур, объединения человечества через борьбу, взаимодействие и общение всех рас.
В века новой истории, которая уже перестала быть новой и
стала очень старой, все сферы
культуры и общественной жизни начали жить и развиваться лишь по собственному закону, не подчиняясь никакому духовному центру.
Но для творцов
культуры, для людей мысли и духа положение
стало трагический и непереносимым.
Культура привилегированного слоя
стала возможной благодаря поту и крови, пролитым трудовым народом.
Он одно время верил, что Россия может явить совершенно оригинальную
культуру и
стать во главе человечества.
Так
стала центральной тема об отношении церкви к
культуре и общественной жизни.
Человечество должно было освободиться от ложных, сомнительных теократий,
стать на ноги, очеловечиться и очеловечить всю свою
культуру, чтобы явилась почва для истинной, подлинной теократии, чтобы вольно и сознательно подчиниться власти Бога, Бога, а не папы или цезаря, не человеческого иерархизма.
В мировой истории человечества и во всей
культуре человечества многое должно еще произойти, прежде чем
станет возможным вступить в новую религиозную эпоху.
Абсолютная святыня православной церкви, святыня св. Максима Исповедника, св. Макария Египетского и св. Серафима Саровского,
став динамической силой всемирной истории и всемирной
культуры, приведет к сакраментальному завершению истории, к богочеловеческому исходу из трагических противоречий нашего бытия.
«Культ?» — повторял Матвей смешное слово с недоумением и досадой, а в уши ему назойливо садились всё новые слова:
культура, легенда, мистика. Их
становилось всё больше, они окружали рассказчицу скучным облаком, затемняли лицо её и, точно отодвигая куда-то в сторону, делали странной и чужой.
Стало быть, каким был бы гениальным подлецом, если бы еще усвоил
культуру, гуманитарные науки!
Теперь, услышав решительное заявление Гурьянова относительно
культуры и видя недоумение кружка, он на минуту ушел в себя, неопределенно глядя вперед задумчивыми глазами и будто что-то рассматривая в своем воображении. Всегда, в тех случаях, когда Гурьянов вмешивался в разговор, Семенов
становился спокойнее.
Нет, я слишком глубоко верю в силы разума, исследования, деяния, для Того чтобы считать временное — вечным. Семиты — тоже люди Востока, но кто
станет отрицать их огромную роль в деле строительства европейской
культуры, кто усомнится в их великой способности к творчеству, в их любви к деянию?
Критическое и отрицательное отношение мыслителей Востока к основам своей
культуры зародилось еще в XVII веке, после поражения турок под Веной. Уже с той поры на Востоке время от времени
стали раздаваться единичные голоса, осуждающие лень, косность и пассивное отношение к жизни.
Та же
культура в самом своем развитии несет залог того, что ее удобства, доступные теперь лишь счастливцам, в недалеком будущем
станут достоянием всех.
Тем самым искусство
становится каноничным и подзаконным: «александрийство», «парнасство», «академизм» [«Александрийство» —
культура кон. IV — кон.
Пред лицом вселенской Красоты даже и само искусство до известной степени
становится эстетическим мещанством, дорожащим красивостью более, чем Красотой, привязанным к своему месту и имеющим определенное положение в «
культуре».
Различение
культуры и цивилизации
стало популярным со времени Шпенглера, но оно не есть его изобретение.
Пройдет еще полгода, — и вся многовековая
культура сползет с нее, как румяна под дождем,
станет она вульгарною, лживою, с жадно приглядывающимися исподтишка глазами, — такою, каких она раньше так презирала и чьими трудами создавалось благородное ее изящество.
Славянофилы неправы были еще потому, что именно в петровский период истории был расцвет русской
культуры, было явление Пушкина и великой русской литературы, пробудилась мысль и
стали возможны сами славянофилы.
Славянофилы уже предвосхитили то различение между
культурой и цивилизацией, которое на Западе
стало популярно со времен Шпенглера.
Основным западным влиянием, через которое в значительной степени определилась русская мысль и русская
культура XIX века, было влияние Шеллинга и Гегеля, которые
стали почти русскими мыслителями.
За годы жизни в Западной Европе Плеханов
стал совсем западным человеком, очень рационалистического склада, довольно культурным, хотя и не высокого типа
культуры, революционером более книжным, чем практическим.
Ныне человечество созрело для новой религиозной жизни не потому, что
стало совершенным и безгрешным, не потому, что исполнило все заветы Петровой церкви, но потому, что сознание человека на вершине
культуры достигло зрелой и конечной остроты и природа человека раздвоилась до обнаружения последних своих первооснов.
Элементарно верна критика биологизма, которую дает Риккерт в
статье «Ценности жизни и ценности
культуры» в «Логосе» (1912–1913 гг. Книга первая и вторая).
Религия в новое время тоже
стала дифференциальной частью
культуры, ей было отведено отдельное и очень небольшое место.
Кризис
культуры в том и заключается, что она не может остаться религиозно-нейтральной и гуманистической, что она неизбежно должна
стать или безбожной, антихристианской цивилизацией или священной, церковной
культурой, христианским преображением жизни.
Ни одна из сфер творчества, ни одна из сторон
культуры и общественной жизни не может уже остаться религиозно-нейтральной, вполне секулярной, философия не собирается
стать служанкой теологии, и общественность не собирается подчинить себя церковной иерархии.
Русские интеллигентные люди в сущности всегда склонны думать, что
культура «буржуазна» и что русским следует
стать выше ее.
Церковь, отечество, государство,
культура — все давно уже подверглось разложению и за всем
стали видеть голый интерес.
Культура перестает быть европейской, она
становится всемирной.
Социал-демократическая идеология бескачественного труда во всем дает перевес количеству, отрицает значение способностей, образования, опыта, призвания и потому неизбежно
становится во враждебное отношение к
культуре.